в/ч 32186А желдорбат

[гоцман]

годы службы 79-81гг, весенний призыв из ОТЖТ, 5-ый подъем, жд батальон, 1-я рота, ст. Братская, стрелок, прошу отозваться однополчан

[гоцман]

годы службы 79-81гг, весенний призыв из ОТЖТ, 5-ый подъем, жд батальон, 1-я рота, ст. Братская, стрелок, прошу отозваться однополчан

[гоцман]

ВСЕМ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКАМ БАЙКОНУРА ПОСВЯЩАЕТСЯ!

Всепланетная станция
19.10.2007      Имя на карте
Для всего мира Байконур – это космос, но это еще и железная дорога

 
Любая дорога в космос все равно начинается с рельсов
В этом месяце человечество отметило 50-летие запуска первого спутника Земли. Тогда, в 1957-м, место его старта было строжайше засекречено. И только после полета Гагарина вся планета услышала название – «космодром Байконур». Город же, вблизи которого он находится, рассекретили и назвали Байконуром лишь в 1995-м. К этому времени железнодорожных станций на космодроме было уже пятнадцать.

«Два брата пошли в горы, нашли алмаз, купили «Жигули» и уехали на запад» – такая у железнодорожников Байконура «запоминалка» для новеньких. Смысла в ней никакого, но в память въедается. Хотя это – просто зашифрованные названия некоторых байконуровских станций. Они так и идут по порядку, как в считалке: Братская, Горная, Алмазная, Жигули, Западная. Западная – самая удаленная точка полигона, до нее от станции Городская в центре города Байконур – больше девяноста километров. А всего рельсовых путей на космодроме – 500 с лишним верст.

Понятны и объяснимы только названия конечных станций. Городская – в городе, Западная – на карте крайняя слева, Восточная – справа, Северная – вверху. Ну еще понятно название станции Разъезд, откуда дорога, от города прямая, расходится в три стороны, как в сказке. Остальные названия к местности ну никак не привязаны. Нет гор на Горной, алмазов на Алмазной, и уж тем более не ищите пива на станции Жигули. На восток идут Томская, Минская, Донская и станция Кубань. И понятно становится, что просто военные строители называли построенные здесь станции в честь своих родных мест, по которым нельзя было не тосковать в здешних песках.

Каждая станция – это либо пусковая площадка, либо важнейший объект вроде кислородно-азотного завода, монтажно-испытательного корпуса или базы ПВО. С железной дороги когда-то начинался космодром, и с каждой ее станцией он рос и рос.

В 1954 году в СССР приняли решение о строительстве полигона для пусков и испытаний межконтинентальных баллистических ракет, и к началу 1955-го приказано было определить для него место. Требования к месту были конкретные и жесткие. Во-первых, как можно южнее. Чем ближе к экватору, тем больше при запуске можно использовать скорость вращения Земли. Во-вторых, подальше от государственной границы – в оборонных и контрразведывательных целях (шпионских спутников-то еще не было). В-третьих, в малонаселенном районе – для секретности опять же и для безопасности населения в случаях аварий. В-четвертых, местность нужна была ровная и плоская, чтобы все просматривалось, не было радиопомех и легче было искать обломки. Существовали еще «в-пятых», «в-седьмых» и т.д.

Байконур в этом смысле был удачен: при старте отсюда первые ступени падали еще в Казахстане, вторые в районе Телецкого озера на Алтае, а головные части – у сопки Ключевской на Камчатке. Гигантская редконаселенная страна оказалась идеальным полигоном (слово «космодром» появилось только после запуска первого спутника), а Байконур стал стартовым столом. Ровно полпути от полюса к экватору – 45 градусов северной широты и 63 градуса восточной долготы.

Все началось зимой 1955-го с двух поездов, прибывших на станцию Тюратам Западно-Казахстанской железной дороги. Именно ее, станцию Тюратам, обозначил в своем романе Чингиз Айтматов как «буранный полустанок». Роман вышел в 70-е годы, когда называть Байконур Байконуром еще запрещалось. Но почему сегодня не назвать станцию легендарным именем? Впрочем, этот вопрос уже к казахским железнодорожникам.

А тогда в одном эшелоне жили первые военные строители, в другом располагались специальный противочумный и банно-прачечный отряды. Весной приехал начальник строительства инженер-полковник Шубников. Человек этот был учеником легендарного генерала Карбышева, прошел всю войну, а потом стал одним из авторов скульптуры Солдата Освободителя в берлинском Трептов-парке. Стройка развернулась в полную мощь.

Если вспомнить, что первая межконтинентальная ракета успешно стартовала с Байконура в августе 1957-го, а уже в октябре того же года отсюда вывели на орбиту первый спутник, можно представить себе темпы того строительства. Эшелоны с тяжелой техникой и материалами шли в Тюратам непрерывно. Все строилось одновременно – стартовые площадки, пусковые комплексы, монтажно-испытательные корпуса, жилой поселок Ташкент-90, впоследствии называвшийся Заря, Звездоград, Ленинск, а ныне – Байконур.

Но все-таки каждый очередной объект начинался с подъездных железнодорожных путей. Первые рельсы пошли от Тюратама на север, к «единичке» – стартовой площадке номер один. Сейчас его называют «гагаринский старт», отсюда до сих пор взлетает большинство пилотируемых кораблей. Сюда когда-то паровозы доставляли платформы с экскаваторами и тяжелыми бульдозерами.

Только на строительстве котлована под стартовым столом «единички», по-здешнему «газоотбоя», было вынуто 1 миллион кубометров грунта и уложено больше 30 тысяч кубов бетона. Королев, придирчиво принимавший работу у Шубникова, был поражен темпами и качеством.

Насколько удалось укрыть стройку от шпионских глаз, нам не узнать, но советский народ долго не ведал о Байконуре. В местном музее хранится письмо, посланное сюда из Москвы в 1957 году, с такими замечательными строчками: «Живете вы там, в глуши, и ничего не знаете. А у нас тут спутник запустили!»

В полувековой юбилей космодрома у станции Городской в центре Байконура установили памятник – найденный на «кладбище» и восстановленный паровоз Э у 709-81, изготовленный на Луганском заводе в 1930 году. Его близнецы-братья вместе с ним во время войны перевезли 70% фронтовых грузов, а потом строили космодром до самых стартов героических дворняг Лайки, Белки и Стрелки.

Конечно, это хороший памятник, но все же таких паровозов были тысячи. А вот железнодорожный шедевр, который был создан на Байконуре в единственном экземпляре, к сожалению, в памятники не годится – он просто не поместится на пристанционной площади. Это установщик для космического комплекса «Энергия-Буран», дважды отвозивший гигантскую, почти семидесятиметровую ракету с космопланом «на спине» на места успешных стартов. Размерами эта конструкция почти с футбольное поле, на пусковую площадку ее толкали четыре тепловоза, шедшие двумя сцепками по двум параллельным путям. Рельсы и костыли на путях были из специальной стали, а вместо шпал лежали плиты из особого армированного бетона. Тепловозные сцепки соединялись через установщик автоматом, дублирующим команды, и все четыре локомотива управлялись одним машинистом.

Все путейское хозяйство Байконура обслуживали тогда два батальона Железнодорожных войск, но локомотивные бригады всегда арендовались «на гражданке». В 1999 году «демобилизовалась» вся железнодорожная структура Байконура, теперь это филиал федерального государственного унитарного предприятия «Научно-производственная фирма «Космотранс», находящегося в ведении Роскосмоса.

Начальник филиала Владимир Николаевич Беляков, его заместитель по железной дороге Николай Федорович Ефременко, начальник службы безопасности Александр Владимирович Фокин, заместитель по эксплуатации подвижного состава Дмитрий Львович Стерлигов, начальник службы пассажирских перевозок Александр Александрович Зацепин, заместитель по автотранспорту Алексей Алексеевич Козлов – все в прошлом военные, все начинали когда-то службу здесь, на космодроме, зелеными лейтенантами и помнят свой первый здешний лейтенантский бал, незабываемый, как выпускной вечер. Только было это у кого в 70-х, у кого в 80-х, а у кого и в 90-х годах, и в отставку вышел кто-то полковником, а кто-то так и остался лейтенантом.

Как бы то ни было – все «господа офицеры», и некоторая ностальгия присуща каждому независимо от количества и величины звезд на бывших погонах.

Нынешние награды не различают военных-гражданских: в 2005-м, юбилейном году почетные грамоты Роскосмоса получили Стерлигов и Зацепин, а знак «Почетный железнодорожник» – Беляков, Ефременко и два ветерана-машиниста, Василий Михайлович Бузоверов и Владимир Анатольевич Витрищак. Оба, кстати, когда-то вывозили на старт и на испытания «Буран-Энергию». Первый уже на пенсии, получил «на отселение» квартиру в Воронеже, уехал туда, но не забылся.

«Выносливый был очень, – вспоминает его Витрищак, – и силу воли имел железную. В летнюю жару нашу не только не ел ничего на работе, но и не пил. У нас же тепловозы маневровые, без кондиционеров. Так мы все сидим в кабинах мокрые, как мыши, полотенцами вытираемся, а он сухой почти, потому что жидкости не потреблял. У него на всю смену запасов было – одно яблоко и один свежий огурец. Если уже чувствует, что обезвоживание начинается – похрумкает чуть-чуть, и все».

Насчет железного Бузоверова – неизвестно, а Витрищаку ностальгия знакома. По тем временам, когда были у него дополнительные дни к отпуску, бесплатный проезд по «железке», хорошая зарплата машиниста. Теперь он работник «Космотранса» и ничего этого не имеет. Зарплата – 8 тысяч рублей, что равно четырем его месячным квартплатам или цене одного авиабилета Байконур – Москва.

Космических пусков стало меньше, фронт работ у «Космотранса» тоже сократился. Тепловозов у фирмы осталось 8, пассажирских вагонов – 50. А вот людей не убавилось – работают на космической «железке» почти 800 человек. Причем восемьдесят процентов из них – граждане Казахстана. И полным-полно местной молодежи, рвущейся в «Космотранс». Потому что до сих пор живет в молодых мечта: уж если не в космос, то на космодром.

Алексей Черниченко,
спец. корр. «Гудка»
Байконур

[vasso]

Спасибо за статью! И Витрищака помню и Белякова с Ефременко... А уж Фокин как взлетел... При мне сержант-прапор.... Круто.

[OlegIvanov]

Да интересная статейка!!! Спасибо!

[Хасан]

Гоцман - красаво!!!
Много знакомых фамилий.

[Шаровський П.(шарік)]

Прочитал статью и сразу вспомнил о машинистах с которыми пришлось работать.С 1985 начал самостоятельно работать ДСП и с Васей Бузоверовым возникало много про-блем и споров.Он хотел чтобы все было по инструкции, а быстро сделать маневры и отправить поезд по инструкции не получалось .Но со временем все наладилось, я знал чего хочет он, а он чего хочу я. Почти все фамилии машинистов забылось, помню работаали даже два брата. Болжаев Алмаз, старенький Соколов был страстный охотник и рыбак. Может кто знает о судьбах машинистов на плечах которых держался весь Ж.Д. транспорт Байконура.

[emelian_67]

Василий Михаилович Бузоверов- это символ ж.д. хозяйства космодрома.  В 200 годах уехал в Воронеж

[pitaks]

(tu)

[viktor14]

Из машинистов помню только ;  Метик.Б.П ,  Ковтун Б.Т , (   с ПТЭ  )  а в поездах :  Ибраев  и Иноземцев Виктор.......- хороший мужик                Н  75-77

[гоцман]

Привет Всем сослуживцам!!! Отзовитесь кто помнит. 1 рота 32186 1979-1981гг. Ленинск - 8.

[гоцман]

Всех военных железнодорожников с ПРАЗДНИКОМ - 6 августа - день военного жд! Если в ноздри мне попал запах шпал-я пропал.Пахнет лязгом тормозным,чёрным дымом поездным-пахнет сразу всем проклятым и родным......Шпалы я переступал,жизнь свою не уступал.Одного боялся только-опозданья.А случится,что упал,-крест мне сделайте из шпал:лишь бы пахло над могилой поездами.